(26 декабря 2020) О новом романе Николая Сорокина «Вдовья подушка» рассказал лауреат Державинской премии, главный редактор «Казанского альманаха», директор Татарского ПЕН-центра Ахат Мушинский.
Николая Сорокина я знал, прежде всего, как собственного корреспондента ТАСС по Татарстану. Знал, конечно, и его общественные должности – председателя Союза чувашских писателей в РТ, редактора газеты «Сувар» и журнала «Заря»… Но, повторяю, известен был он мне в качестве журналиста, выдающего на гора, то есть в федеральное телеграфное агентство информации о нашей республике, заметки, сухие корреспонденции о жизни татарстанцев.
И вдруг я читаю его роман «Вдовья подушка», которую он прислал в Таткнигоиздат, и поражаюсь вроде бы знакомому автору, газетчику, заговорившему неожиданно для меня языком Шолохова, но только не о донских казаках, а о чувашах старинного волжского села Вешние Вётлы, о тяжких годах Великой Отечественной войны, о солдатах и солдатках, многострадальных вдовах той войны.
Ой, подушечка, подушка,
Ты советница моя.
Милого война отняла,
С ним беседую без сна.
До чего подушка вдовья,
Ты, как море, солона.
Роман я прочёл на одном дыхании и взял две главы из него для публикации в «Казанском альманахе». Такого качества, такой художественной выразительности текст я не мог пропустить мимо своего издания.
Как о донских казаках у Шолохова, я многое узнал из повествования Николая Сорокина о чувашском народе, населяющем волжский берег моей республики. Вешние Вётлы… Как поэтично называется село, облюбованное потомками древних булгар! Ветла – самое любимое и почитаемое дерево чувашского народа. Оно, разлапистое и вечное, оттеняет всё произведение от начала и до конца неподдельной, народной образностью. Язык Сорокина поэтичен, лиричен и необыкновенно сочен. Он несёт в себе историю, культуру, дух чувашского народа. Автор широко использует легенды, притчи, песни… Например, о волшебной птице чуваш кукушке:
Лети, лети, куккук, лети куккук,
Лети, пока мы не ушли…
Когда же мы уйдём, кукук,
Присядь на ветку – отдохни-и-и…
А также уникальные частушки:
Ох, рожь, моя рожь,
Кто тебя посеял?
Распроклятая любовь,
Кто тебя затеял?
Любовь, однако,в романе далеко не распроклятая, а светлая, чистая, «рождающаяся шёпотом». Главные герои произведения влюблённые, а затем и супруги. Веселина и Ванюш являются настоящим воплощением юноши и девушки, мужа и жены, отца и матери, возвышенных в своей простоте и кротости, капля от капли представителей чувашского народа. Их любовь и обычна, и необыкновенна, она и земная, и высоко парящая над тяготами и лишениями военного времени.
Вот песнь-притча уходящего на фронт Ванюша:
Стели, мать, постелюшку.
Последнюю неделюшку.
А на той неделе, мать,
На казённой буду спать.
Подобным песенным языком разговаривают герои произведения, такой язык называют народным. Да, народным, если автор с ним слился, если он сам от народа, как одна из ветвей кряжистого дуба.
Впрочем, у селян Вешних Вётл на околице рос святой громадный дуб, посаженный одним болгариным-язычником по имени Сьилевер. Веселина вспомнила древнюю традицию вётлинцев, заведённую много лет назад, а сегодня она, в печали, провожая мужа на фронт, забыла про этот древний обычай, не почтила дерево, не обошла его, не поклонилась… Плохая это была вдовья примета. Потеряла мужа…
Дорогой Николай Михайлович, огромное спасибо за то, что наш альманах открылся на сей раз этим вашим замечательным произведением! Как прозаик пред прозаиком преклоняю колено и надеюсь на счастливую судьбу этого нового вашего романа.
Ахат Мушинский,
лауреат Державинской премии,
гл. редактор «Казанского альманаха»,
директор Татарского ПЕН-центра.
Комментарий автора книги:
«Два почерка. Два стиля. Два автора» — так охарактеризовал Ахат Мушинский моё творчество при нашей встрече. Имел он в виду сообщения ТАСС и роман. И вправду, это не только разные, но и противоположные материалы. Первые — сухие, словно отрывки судебных протоколов. Вторые — мягкие, даже мелодичные строки, будто задушевная беседа. «Это же написали совершенно разные люди!» — восхищался Ахат Хаевич, главный редактор журнала «Казанский альманах».
После университета, сотрудничая в редакции «Советская Татария», как я хотел поступить в «Правду»! И она меня привечала, зачислила внештатником. Но увы, судьба, точнее, Татарский обком направил меня собкором в ТАСС. И почти полвека я добросовестно исполнял это поручение.
ТАСС — это телеграфный стиль. Оперативный ответ на вопросы что? где? как? Абсолютно точно, предельно сжато, не более 15 строк. Нелегко было переделаться, коли привык давать в газету пространные очерки с продолжениями в трёх номерах. Пришлось работать, как жаловался Маяковский, «наступив на горло собственной песни».
Но зато какую свободу, лихую, даже разбойную удаль получал я, когда пересаживался за другой, творческий стол, за рукописи романа! Ощущая себя конём, застоявшимся в стойле и выпущенным на бескрайний простор, безмерно восхищаясь вольным галопом. Аж вихри в ушах и сопли из носа!
Женский роман «Вдовья подушка» писался легко. Без натуги, без вымыслов. Показал читателям своих земляков из села Большое Шемякино Тетюшского района Татарстана, помня ещё живых и весёлых (до войны), злых и суровых (в лихолетье). В романе это село Вешние Вётлы — необычайное царство несгибаемых солдаток и детей-работяг. Днём и ночью в изношенных фуфайках, рваных галошах. Я восхищался их необыкновенной мужественной красотой, неиссякаемой силой духа, незыблемой верой в жизнь. Тут не скривишь, не сфальшивишь. Совесть не позволит. Кстати, это они сами написали роман о бессмертном подвиге вдов в Великой Отечественной войне. Я только переписал с натуры.
Николай СОРОКИН.
Заслуженный работник культуры Республики Татарстан,
Российской Федерации.